— Чёрт побери, — выдохнула Аштия. И, оглянувшись, посмотрела на Ниршава. — Ты такое когда-нибудь видел?
— Нет. В Солиаре строят совсем иначе.
— Что такое Солиар?
— Серт, так называется мир, откуда родом наш император.
— Самоназвание у него другое, но у нас его называют именно так, — пояснила Аштия. — Его величеству, как понимаю, всё равно. Он не настаивал на самоназвании. В Солиаре действительно совсем по-другому строят.
— Так что же здесь за народ?
— Полагаю, нам этого уже не узнать. Как видишь, этот народ был, а не есть. По крайней мере, здесь.
— Ты выдаёшь желаемое за действительное. Посмотри, в каком всё великолепном состоянии! Наверняка они оставили это место сравнительно недавно. А может, и не оставили вовсе.
— Здесь всё заброшено. Как можно говорить о присутствии именно тут кого-то из местного народа?
— Не прямо тут, согласен, но, вполне возможно, поблизости, — Ниршав явственно нервничал, однако пока держал себя в руках. — И, может быть, наведываются сюда. Здесь всё в слишком хорошем состоянии для давно заброшенного места.
— Давай осмотрим поближе, — согласилась женщина. — Идём.
И мы гуськом спустились по лестнице на самый нижний этаж, где я вновь попытался угадать, что же подвигло моих спутников на обсуждение, в котором я понимал лишь отдельные слова, общий же смысл от меня решительно ускользал. Но ничего интересного рассмотреть не смог — обычная зальца, с остатками мебели. Под этими сводами, наверное, охрана коротала время, выходя по необходимости к воротам, и, может быть, проводила расчёты по сборам, ежели таковые в демонических мирах придуманы и совершаются при въезде в город, например, с товаром.
— Идём, Серт! — позвала меня Аштия. Она уже стояла у входа в башню.
Мы выбрались наружу, под мелкий, начавший сеять с неба дождик — практически неощутимый на лице, зато вполне ощутимо впивавшийся в одежду и наполнявший её собой, как кувшин — влагой. Я застегнул куртку и натянул на голову капюшон: что поделать, из всех троих я пока пребывал в самом выгодном положении.
— Идём, — позвал Ниршав, и первым двинулся в проход между башен, напряжённо и вместе с тем с любопытством вертя головой.
Аштия зашагала за ним, легко, несмотря на доспех, прыгая с камня на камень там, где трудно было пройти. Ещё не миновав башни, сняла с пояса диск, потрогала пальцем один из камушков. Задержала шаг, хмурясь, покосилась в небо, словно в досаде на небесный «подарок».
— Подожди-ка. Серт… Ниш! Погоди!
— Жду. Смотри, брусчатка-то в каком хорошем состоянии!
— Подожди, — она нагнала спутника и остановилась рядом, сурово разглядывая развернувшуюся перед нами площадь. Удержала офицера, попытавшегося было шагнуть вперёд. — Нет, постой. Что-то такое мне кажется… Не ощущаешь?
— Что именно, — Ниршав поднёс к глазам свою висюльку. — Всё ж нормально?.. То есть не совсем, да. Смотри, фон даже ниже, чем это нормально для нас, людей. Для демонов тут вообще мгновенная душегубка. Но если мы пару часов пробудем в настолько разрежённом фоне, нам же ничего не будет! Потом вернёмся в нормальный.
— Нет, подожди!
Женщина запустила пальцы в пояс и вытащила одну из иголок с навершиями, позаимствованных у меня из аптечки. Огляделась, подняла с брусчатки деревянный обломок, глубоко засадила туда иголку и вытянула палку перед собой настолько далеко, насколько смогла. Сделала три осторожных шага.
Точёное навершие вдруг полыхнуло ярчайшей вспышкой, полоснувшей по глазам, словно обындевевшая перчатка, и взорвалось мелкой хрустальной пылью.
— Чёрт! — завопил Ниршав. — Чёрт побери!
— Назад! — рявкнула Аштия, бросая палку и отпрыгивая. — Быстро!
И мы бросились бежать. Я скакал рядом с ними, не вполне понимая смысл увиденного, но догадываясь, что если они испугались, то, наверное, не на пустом месте. Остановились мы, уже только миновав башни и останки статуй, там, где дорога терялась в грудах валунов и наплывах земли.
— Понял, да? — отдышавшись, спросила Аштия Ниршава. — Вот почему там всё в таком идеальном состоянии сохранилось. Фон!
— Но какой! Блин! Блин! Блин!!! — офицер по своему обычаю добавил и более крепкое выражение. Очень образное. Вдумавшись в него, я сообразил, что, кажется, там, где разлетелась иголочка, начиналась область крайне для нас неблагоприятная. Где любого сунувшегося могло ждать что-то зловещее.
— Вот почему здесь — полоса практически отсутствующего фона! Вот почему облака покоя по окрестностям шастают. Можно себе представить, что тут творилось раньше.
— А что? — вклинился я.
— Э-э… Серт, ты вообще понял, что это было?
— Нет, конечно.
— Область очень насыщенного фона. Настолько насыщенного, что она смертоносна даже для здешних демонов, что уж говорить о нас. Нас там при одном прикосновении размазало бы в мгновения, просто испепелило бы. Развеяло в пыль. Теперь понятно, что это за место. Оно, видимо, раньше снабжало энергией огромную область, и, видимо, при её штурме сдерживающие системы вышли из строя. Неудивительно, что в окрестностях не осталось следов пребывания тут разумных существ. Наверное, очень много времени прошло, раз образовалась стабильная «пустая» область, в которой мы сейчас находимся. Этот бывший, а потом ещё и разрушенный источник «отстоялся». Стабилизировался в небольшом пространстве.
— Так нам тогда, наверное, лучше поближе к той границе подойти. Разве нет?
— Ни в коем случае! Ты видел, в каком состоянии башни? У насыщенной области, судя по признакам, есть периоды приливов и отливов. Во время прилива башни «накрывает», потом граница опять отступает. Не дай бог нам попасть даже на границу во время прилива! Будем стоять лагерем там, где стояли, пусть и под дождём.