Тропа смерти - Страница 39

— Не любая, — пробормотала госпожа Солор. — Но той пакости, которая может выйти вместе с пеной, в наших желудках делать нечего. И так нахлебались вредного выше крыши. И сколько ещё хлебнём…

— Если ты вместо расчётов будешь продолжать советы давать — то просто захлебнёмся.

— Я уже почти закончила. А твоё занудство мешает мне жить. Вот, говорят, женщины — мастера пилить и сверлить мозг. Любой из них следовало бы у тебя поучиться этому высокому мастерству…

Ниршав сверкнул на спутницу глазами, но ничего не сказал.

Суп потихоньку варился в шлеме. Со вздохом Аштия опустила блокнот и старательно затёрла на земле линии и знаки. Ниршав вытянулся в её сторону, словно борзая, почуявшая дичь, глаза у него вспыхнули.

— Так, что я могу сказать… Словом, вблизи должна быть область разрежённого фона, и, если я не ошиблась, до неё не так и далеко. Не знаю, успеем ли туда за сутки, но можно попробовать.

— Нужно! — Ниршав, ликуя, вскочил на ноги. — Давайте собираться.

— Дай хоть пожрать-то…

— Ты жрать хочешь или жить?

— Я как бы и то, и другое хочу. Аштия?

— Да, спасибо, — она приняла у меня ложку и подсела ближе к шлему с едой. — Серт, поройся-ка пока в аптечке, посмотри, что у тебя там за средства дезактивации. Двух суток нам должно хватить на дорогу туда. Не уверена, что определённая мною область достаточно разряжённая, но будем надеяться.

— Хм, — я распотрошил аптечку. — Кажется… Вот это, что ли?

— Да, это, — женщина мельком и довольно небрежно оглядела баночки, бутылочки и коробочки в походном аптечном ящике. — Жаль, что градация низкая.

— Что?

— Есть средства лучше качеством, они обеспечивают лучшее очищение. Нет, я понимаю, хороши и такие. Просто наше выживание было бы гарантировано…

— Ну пардоньте, охотники — люди простые.

— А жаль, — протянул Ниршав, заглядывая в аптечку. И так это у него потешно получилось, что я расхохотался — от души и вполне добродушно.

Только теперь мне стало заметно, как часто мы трое смеёмся.

Оно и к лучшему, наверняка. Если не верить в лучшее, то можно сразу в пропасть прыгать.

И, едва отчистив шлем от остатков супа, мы отправились искать выход из пещеры — примерно в том направлении, которое указала Аштия. Ей нелегко было скакать по завалам вверх-вниз в доспехе, но при этом она не выпускала из рук диск. Женщину легко было понять — как предугадать момент, когда на нас кинется очередная стая мелких тварей или одно-два крупных плотоядных существа?

Ниршав поторапливал нас нешуточно, и стоило нам задержаться по какой-либо причине, оборачивался и смотрел раздражённо. Мне казалось, я вижу тот овеществлённый страх, который гнал его вперёд, не позволяя расслабиться ни на минуту, и даже отчасти сочувствовал. Сам я лишь очень абстрактно представлял себе шагающую за нами по пятам смерть. Для меня вполне конкретное значение имели моя усталость, то тяжёлое состояние, в котором я пребывал по возвращении из «гармошки», тела моих товарищей после столкновения с «тритоном».

Да, здесь я вполне осознавал, что в любой момент из-за угла вывернет какая-нибудь мощная тварь вроде того же «тритона», на которой мы все трое некрасиво ляжем, но угрозы фона не ощущал. Для меня она была столь же малопонятна, как для большинства моих соотечественников — радиация. Конечно, верю, что опасно, но механики воздействия себе не представляю и потому не способен бояться предметно.

А вот Ниршав — представлял. И Аштия — представляла. Правда, она, в отличие от своего офицера, держалась спокойно и даже словно бы с подчёркнутой девичьей беззаботностью. В её беззаботность я не верил ни на грош.

— Да, здесь мы не пройдём, — спокойно констатировала она, когда мы остановились перед солидных размеров провалом.

По другую его сторону вздымалась груда каменных обломков, поднимавшихся к самому своду пещеры. Вернее, к остаткам этого свода — в огромный пролом над провалом смотрело неласковое небо, и там, в перламутровом переливе низко нависших облаков мелькали то и дело светлые росчерки. Всё те же твари, от одной из которых мы едва унесли ноги. На открытом пространстве оказалось намного нервнее, чем в глубинах пещеры, ничуть не менее опасной — но что ж поделаешь с иллюзиями!

Груда обломков по ту сторону выглядела невесело. Даже сама мысль о подъёме по такой приводила в замешательство. Особенно если учесть вероятность выронить из-под ноги небольшой камушек и привести в движение всю громаду.

— Пока будем обходить — да ещё и найдём ли, где обойти! — потеряем день. Давайте перебираться.

— Пока будем перебираться, Ниршав, можем на этом потерять намного больше времени.

— Ты ещё вот о чём подумай — если будем шибко сильно крутить, направление потеряем. Инструментов-то нет, чтоб быстро определить своё местонахождение относительно нужной точки.

— Есть возможность сесть и пересчитать.

— Ещё полдня.

— Ниршав, ты конкретно достал, — вмешался я, с беспокойством поглядывая в небо. При желании любой из этих птеродактилей без напряжения прошёл бы в пролом и отужинал нами. — Утихни. Аштия дело говорит, пошли отсюда по-быстрому, обходной путь искать.

— Идёмте, ребята. Препирательства не имеют ни малейшего смысла. Снаряжение есть только у Серта, и то едва ли годится, чтоб перебираться через пропасти.

— Не особо годится, верно.

— А значит, альтернатив нет всё равно. Вот туда пойдём, мне кажется, там можно выбраться наружу… Серт, держись подальше от края.

— Тут идти удобнее.