Тропа смерти - Страница 100

100

Наш отряд отошёл на довольно приличное расстояние от того места, где находился до того, и застыл почти вплотную к другому, тоже неподвижному, чего-то ожидающему пехотному подразделению. Сотник требовательно посмотрел на меня.

— Ну что? Командуют вперёд?

— Нет пока. Вот, сигнал стоять.

— Смотри, — процедил бородач. — Если определишь неправильно, голову снимут мне. А уж потом твоя госпожа четвертует и тебя.

— Не сомневаюсь. Но я правильно читаю.

— А ты кем служишь у госпожи Солор? Полевой офицер?

— Нет. Я — что-то вроде бойца для особых поручений, — и, поколебавшись, добавил для собственной уверенности: — Очень секретных! — Я сомневался, что смогу соврать в достаточной степени убедительно, и потому постарался сделать так, чтоб меня ни о чём не спрашивали.

— Но служил?

— Служил.

— Понятно. А что без доспеха? Без меча? Считай — голый?

Я одёрнул замызганную, истрёпанную, пропахшую дымом куртку.

— Говорю ж — для особых поручений. Мне доспехи ни к чему.

Он снова оглядел меня, и снова — с недоумением, без особого доверия. Но больше не задал о службе ни одного вопроса, из чего я сделал вывод, что не только для моих соотечественников слово «секретно» — особый знак, за порог которого большинство предпочтёт не шагать из чувства самосохранения.

— Ладно уж, — пробормотал он чуть погодя, пробормотал так, чтоб я услышал. — Символику знаешь — и слава богам.

— Дают сигнал продвинуться вперёд на полпостроения, — крикнул я. И, кивнув одному из бойцов, теснившихся возле меня, сказал: — Помоги подняться.

Тот понял с первой же фразы, отдал щит товарищу и подставил мне руки и колено. Я ненадолго взлетел над шлемами, мечами и плечами в кожаных наплечниках. На миг передо мной развернулся кусок боя — там впереди магия свивалась такими тугими кольцами, что часть их уже можно было разглядеть простым зрением, а часть искажала очертания предметов и фигур и так просчитывалась. В воздух взметнулась туча чего-то, издали похожего на рой насекомых — нацеленное вертикально вверх, оно омыло брюхо гигантского ящера, скользящего по воздуху над головами наземных отрядов. Вспышки, последовавшие за этим, резанули глаза.

Слева всё так же бились по ветру разноцветные флаги, и мужик с диском изобразил в воздухе сигнал, который я не сразу выудил из глубин памяти. Название так и не пришло. Только описание.

— Велено делать «черепаху», — выпалил я, едва коснулся ногами земли.

— Чего? — шокировано прозвучало в ответ.

— А-а, чёрт… «Камень» делайте!

— Щиты поднять, сдвинуть! Сойтись плечами!

Меня стиснули со всех сторон, небо над головой заслонили ремни, металл и дерево щитов. Через несколько мгновений над нами засвистело что-то. Этот звук не походил на свист пули, но вызывал в сознании именно эту ассоциацию. Длилось это недолго, бойцы разомкнули щиты надо мной, стоило звуку стихнуть, и дали мне возможность посмотреть, какие команды подаются теперь.

— Ну, что там? — сотник пробился поближе, видимо, боясь, что снова придётся тратить время на выяснение, какую именно «фигуру» я имел в виду.

— Выпускают вперёд тяжёлую пехоту.

— Ну-у, пошло дело… Следом мы пойдём. Так всегда бывает. Главное, чтоб не выпустили нас во фланги. Тогда ляжем все на…

— Надо смотреть, развернут латников в линию или нет, — подсказал один из бойцов. — Если развернут, значит, мы сзади будем подпирать…

— Много отсюда увидишь…

— И хорошо! — одёрнул командир. — Воеводы пусть разбираются, что там где происходит. Нам надо знать только наше дело. Коли да бей, да не зевай!

«Он прав, — подумал я, оглядываясь, чтоб понять — можно высовываться или пока погодить. — Если слишком много знаешь об обстановке в целом, больше шансов, что запаникуешь».

Перехватив щит у одного из солдат и кивнув другому, я пояснил, что мне требуется. Двое ребят немедленно сцепили руки и подняли меня над строем. Ненадолго — только чтоб бегло оглядеться и прочесть сигналы поточнее, не ошибиться, куда и как предстоит наступать.

— Командуют вперёд, — сказал я, соскакивая на землю. — «Скорпионом».

— Сдвинуть щиты! Через одного поднять оружие! Вперёд средним шагом! — и, должно быть, в качестве психологической поддержки сотник добавил несколько очень весомых ругательств, с переводом которых остатки наложенного на меня лингвистического заклинания не смогли справиться. Выругался чуть ли не громче, чем отдал команду, но бойцы нисколько не задержались с выполнением приказа.

Квадрат пехоты двинулся вперёд, топча тела тех, кто успел погибнуть, по сути, ещё до того, как подразделение было введено в бой. Шагая со всеми остальными, я видел кусочек воздушного сражения, разукрашенного магическими вихрями, вспышками и волнами, да немного — шагающую впереди тяжёлую пехоту, и слева — спины и бока бойко перетаптывающихся гигантских ящеров, увешанных металлом от хвостов до ушей. Ещё моё внимание было отдано возвышению, с которого подавались сигналы, но пока озвучивать мне было нечего.

По сути, отряд и я вместе с ним существовали на крохотном пятачке пространства, ограниченном другими отрядами со всех сторон, и единственная информация, приходившая к нам извне этого пятачка, — команды, обязательные к выполнению.

А, собственно, что в этом было плохого? Кто-то там, на командном пункте, один знал, к лучшему ли всё идёт или к худшему, в какой момент ситуация повернулась к провалу, а в какой момент сломлена и сулит успех. Нам это знать ни к чему. В своём крохотном ломтике мира мы можем видеть только тех врагов, которые нам по плечу (если командование, конечно, не страдает идиотизмом), и куда проще пребывать в уверенности, что по другую сторону отведённого нам пространства все делают возможное и невозможное, чтоб укрепить нас в нашей борьбе.

100